Почему Луи Армстронг никогда не снимал с шеи Звезду Давида
Oдин из самых известных музыкантов ХХ столетия был внуком привезенных в Америку рабов, он родился и провел детство в нищете. О том, как его юные годы скрасила и изменила небогатая еврейская семья, он писал в своих мемуарах напечатанных в Oxford University Press.
В начале прошлого века по улицам Сторивилла, района грязных трущоб Нового Орлеана, бегал вместе с другими негритятами мелкий черный как сапог пацаненок. Его отец бросил семью, когда мальчик был ещё младенцем.
Мать родившая его в шестнадцать, пыталась прокормить сына и его младшую сестренку мытьем полов и проституцией. Иногда, она вместе с сыном отправлялась на охоту; подбирала на рынке выкинутые подпорченные продукты, срезала гниль и продавала в незатейливые забегаловки.
Нищета царила беспросветная. И вот, когда мальчишке исполнилось шесть лет в 1907 году, он познакомился с соседом-старьевщиком. "Эй, окликнул тот его однажды со смешным акцентом, - не хочешь заработать пару центов? Тогда помоги разобрать это шмотье". Старьевщик был белый, но этим нисколько не кичился. Звали его Алекс Карновски он был еврей. Говорили, что его семья бежала в Америку откуда-то из Российской Империи. Пара центов за работу были честно выплачены, и на следующий день, негритенок опять с надеждой крутился возле тележки старьевщика.
В конце концов, он стал в семье Карновски чем-то вроде третьего сына, только для разнообразия - черного. Разъезжал с Алексом, старшим сыном Карновски по улицам, скупая тряпки, пустые бутылки и прочий хлам. С другим сыном, Морисом, продавал по вечерам уголь проституткам.
Вечером семья садилась ужинать, и как само собой разумеющееся звала помощника: «Теперь садись с нами за стол и поешь так же хорошо, как поработал». После ужина жена старьевщика укачивала своего малыша, напевая колыбельную. С ней вместе пел и черный мальчишка.
Он фактически жил у них: спал, ел, смотрел, как они дружно живут, наслаждался ощущением семьи, добротой, лаской и заботой.
Он поражался тому, как быстро евреи смогли превратить доставшуюся им развалюху в маленький, но аккуратный домик, их трудолюбию, как вкусна была еда, которую готовила жена старьевщика, как чисто они жили.
Как-то раз, старьевщик подарил ему жестяную дудку. Мальчишка дудел на ней самозабвенно. Карновски переглядывались: "Вот Господь талант дал". И дудку сменила труба - корнет. Стоила труба пять долларов. Часть он накопил, часть дал старьевщик. Старая, подержанная, потемневшая – но настоящая.
Тем мальчишкой был - Луи Армстронг.
Через шестьдесят лет он напишет: «Я презираю антисемитов, я восхищаюсь еврейским народом. Их мужеством, особенно на фоне того, что им приходилось переносить. Мне было всего шесть лет, но я прекрасно видел, как безбожно относились белые к этой семье. Даже к черным относились лучше. Да и в целом, у черных было больше возможностей. Но мы ленивы – и все еще таковы».
Благодаря этой семье еврейских эмигрантов из России, он свободно владел языком идиш и памятуя о людях давших ему путевку в жизнь, до конца своих дней носил на шее цепочку со Звездой Давида. Луи Армстронг на всю жизнь запомнил мелодичные, красивые еврейские песни которым его научила госпожа Карнофски.
Трудно сказать, как могла бы сложиться судьба бедного чернокожего мальчика, не попади он в дом еврейских эмигрантов. Но случилось то, что должно было случиться, и мир узнал имя великого джазового музыканта и композитора.
С начала 1930-х, Луи Армстронг вошел в число наиболее востребованных музыкантов. Его особую манеру исполнения на трубе и узнаваемый голос вокальных импровизаций теперь звучал не только на концертах, но и на радио, в кино, куда музыканта приглашали сниматься, и даже в едва появившейся новинке – передачах на телевидении.
Став профессиональным музыкантом и композитором, Армстронг использовал еврейские мелодии в таких например композициях, как «St. James Infirmary» и «Go Down, Moses». Негритянский мальчик вырос и написал книгу о еврейской семье, фактически усыновившей его в 1907 году.
В ней музыкант поведал о невзгодах перенесенных им в жизни, о душевном тепле и любви подаренных ему приемной семьей, и о начале своего успеха.
Вы будете смеяться, но Луи Армстронг тоже был «евреем». Он воспитывался в еврейской семье с 6 лет, всю жизнь носил Звезду Давида и бегло говорил на идиш. И даже умер он в нью-йоркской больнице Бет Исраэль.
В последствии, семья Карновски была известна в Новом Орлеане по благотворительной организации «Karnofsky Project», они передавали музыкальные инструменты в руки детей «которые иначе не смогли бы прикоснутся к прекрасному опыту обучения музыке».
И может не случайно то, что свое восхождение ко всеамериканской, а потом и ко всемирной известности и признанию, Луи Армстронг начал в барах самого еврейского по численности районе Нью Йорка, в Квинсе, где создан первый и единственный в мире музей, посвященный этому выдающемуся музыканту 20-го века.
Journal «Teiro Tone»
